Всем, кто клеймён был статьёю полсотни восьмою,
Кто и во сне окружен был собаками, лютым конвоем,
Кто по суду, без суда, совещаньем особым
Был обречён на тюремную робу до гроба,
Кто был с судьбой обручён кандалами, колючкой, цепями,
Им наши слезы и скорбь, наша вечная память!
(А. Ахматова)
День памяти политических репрессий в России — напоминание о трагических страницах в истории страны, когда тысячи людей были необоснованно подвергнуты репрессиям, обвинены в преступлениях, отправлены в исправительно-трудовые лагеря, в ссылку и на спецпоселения, лишены жизни. Нравственные и физические мучения коснулись не только самих репрессированных но и их родных и близких. Клеймо «врагов народа» и их пособников легло на безвинных людей и целые семьи. Миллионы погибли в результате террора и ложных обвинений. День памяти жертв политических репрессий в России впервые был отмечен в 1991 году в память о голодовке узников лагерей в Молдавии, начавшейся 30 октября 1974 года. Официально этот день был установлен Постановлением Верховного Совета РСФСР от 18 октября 1991 года «Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий».
30 октября в нашей стране проходят памятные мероприятия, митинги, участие в которых принимают политики и общественные деятели, молодежь и, конечно, бывшие дети политзаключенных, которой поневоле стала 9-летняя Петрина Вера Куприяновна — ныне получатель социальных услуг МБУ ЦСО Волгодонского района.
Я с детства мечтала написать книгу, сообщила Вера Куприяновна социальному работнику Смирновой Ирине Владимировне, но не получилось как-то… Работа и семья отнимали много времени… Иногда пишу стихи. Этот рассказ и стихи посвящаю своей маме Татьяне Даниловне.
Родилась я 14 декабря 1938 года в с. Хиноча, Владимирецкого района, Ровенской области в крестьянской семье:, папа – Пинчук Куприян Сидорович мама — Татьяна Даниловна, пятеро детей и дедушка Сидор.
В то время на Украине колхозов еще не было. Жили бедно, так как у деда было пятеро сыновей, и свою землю он поделил между детьми. Получились клочки земли, не на чем было работать. В детстве я вообще не знала, что существуют деньги. Держали 2 коровы, птицу, выживали за счет хозяйства. Голодомор нас сильно не коснулся, но от тифа умирали целыми семьями. Дедушка Сидор был священником, совершал паломничества по святым местам и по долгу службы отпевал умерших, заразился тифом и умер.
Отец был деловым человеком, всё умел делать сам: столяр был отличный, ложил русские печи, занимался шитьём. Вот так и выживали… В 1941 году началась война. Отец ушёл на фронт, откуда уже не вернулся. Но самое страшное было ещё впереди…
В 1947 году нас репрессировали в Сибирь. Пришли вооруженные люди: -Собирайтесь. — Собрались пятеро детей и мама. Правда, самый старший Фёдор как-то сумел уйти в лес, спрятался на какое-то время. Потом это все замялось, так он и скрылся. В холодном товарняке месяц нас везли до Иркутска. Помню, как ходили дети, старики, умирали люди, их забирали, а нас везли всё дальше и дальше.
В Иркутской области есть небольшой городок Макарьево. В этом городе много тюрем. Я помню, как зэков водили на работу, охраняли с собаками. И вот нас рядом с этим лагерем и поселили. Ещё помню, как мы у заключенных воровали мёрзлую капусту, потому что был страшный голод. Потом нас поселили в огромное здание с колоннами — 500 человек. И вот каждая семья где-то под столбом, где-то у стенок притулились, ни кроватей, ни постели не было. Люди замерзали, дети умирали, но никто их не хоронил. Трупы складывали тут же, рядом в помещении, а потом скидывали в машины, как дрова и увозили. А мы дети всё это видели. Это истинная правда…
Через некоторое время нас распределили в бараки: в одной комнате 10 семей, но тут уже нам выдали кровати. Были русские, украинцы, молдаване и др. Стали распределять на работу. Мы попали в тайгу добывать с деревьев живицу. Дети с 10 лет с деревянными ведрами ходили в тайгу, делали надсечки на соснах и собирали смолу в жидком виде. Летом заедали комары, мошкара, приходили с работы — глаза все запухшие от укусов. Голод был страшный… Брат Фёдор, который остался на Украине, помогал, как мог, присылал посылки с продуктами. Ему тоже было нелегко, пришлось рано жениться, потому, что негде было жить, много работать, да и голодали вольные меньше.
Наши матери должны были в комендатуре расписываться каждый день. Однажды бабы собрались, и решили идти, как говорили, «на сёла», искать для детей пищу. Если у кого-то была одежда, платье там или полотенце какое – меняли на хлеб и картошку. У кого нечего было менять – просто просили. Ну и скажите, сколько женщина может принести на своих плечах?
Наших матерей за то, что ушли из лагеря репрессированных, посадили в каталажку, которая стояла на бугре без окон. Мы, дети, как только узнали, что наших матерей посадили в «карцер», стали им помогать, как могли. Подрывали землю под стеной и подавали им воду в бутылках и еду. Мы были детьми и всего до конца не понимали, но каково было нашим матерям. И это всё правда.
Моя мама старалась, чтобы мы, дети, всегда держались вместе, помогали друг другу, поддерживали друг друга. И только благодаря маме мы все выжили и все дети выросли хорошими трудолюбивыми людьми.
И так мы прожили долгих 16 лет. В школу ходили за 18 километров в соседнее село Буря. Так я окончила 7 классов. Дети выросли и поженились на таких же, как они сами, репрессированных. Я тоже там вышла замуж. Когда нас освободили, люди стали разъезжаться кто куда. Моя семья — муж, сын 4 года, мама и младшие дети попала в Ростовскую область, п. Краснодонский, где я и проживаю по настоящее время. А свой выбор мы остановили на этом поселке потому, что там было свободное жильё. Кто-то из жителей в заброшенном доме держал цыплят, мы почистили пол, убрались, как смогли, и стали жить и работать в совхозе. Маму я досмотрела, похоронила здесь же. Долгое время работала строителем: штукатурила, белила, красила. 15 лет отработала трактористом на полях.
Тяжелый груз памяти и дочерняя любовь к маме не в силах таиться в душе и выливается в стихи вместе со слезами.
О, мамочка, мама!
Мы с тобою видали сибирские дали,
Седые метели, да скрипучий мороз,
Поднебесные сосны, да дремучие ели
Всё пели, скрипели – не вынесешь баба,
Всё равно ведь умрёшь!
Но ты вынесла всё, моя добрая мама,
И голод, и холод, и голодные детские слёзы.
Не услышала внуков ты радостный смех.
О, Боже, единый, подскажи мне Иисусе,
И за что это ей, за какой такой грех???
Т. Ю. Шипитько, заместитель директора
В. И. Гайворонская, заведующий СОСМО №2
Добавить комментарий